Все на свете презрев,
об одном помышляй неизменно,
днем и ночью радей —
как проведать в жизни земной
тайну Истинного Пути…
Рёкан-хоси (ХVIII — XIХ вв.)
Аики-до — «Путь сосредоточения ки. Еще лет пятьдесят назад название этой специфической разновидности кэмпо было известно лишь узкому кругу посвященных. В наши дни борьбой аики-до занимаются в Японии и за ее пределами сотни тысяч людей.
В самом общем определении аики-до можно истолковывать как. искусство проведения болевых захватов и замков рук с последующим броском или удушением при активном использовании биоэнергетических возможностей организма. Как и большинство видов современных японских бу-до, аики-до явилось порождением XX в., но корни его уходят в глубокую древность, в недра традиции кэмпо, а сложная философская база проистекает из соединения разнородных влияний эзотерических направлений буддизма и синтоизма.
Создателем аики-до считается Уэсиба Морихэй (1883—1969), отпрыск старинного самурайского рода из префектуры Вакаяма. Отец Морихэя, близкий родственник даймё провинции Кии, был профессиональным наставником воинских искусств, но после формального упразднения сословной иерархии лишился места при дворе князя и занялся частной практикой. Биография Уэсиба Морихэя на начальном этапе совпадает со многими аналогичными жизнеописаниями великих мастеров воинских искусств. Низкорослый, слабый и болезненный ребенок, он с детства был одержим единственным желанием добиться физической полноценности. В тринадцать лет Уэсиба начал всерьез заниматься дзю-дзюцу под руководством Тодзава Токусабуро, наставника школы Кито.
По совету учителя он уделял особенно большое внимание силовой подготовке, укрепляя мышцы поднятием тяжестей, отжиманиями и хождением на руках. Вскоре его тело, покрытое броней упругих мускулов, приобрело крепость стали. При росте всего 155 см он весил в юные годы 74 кг.
Не довольствуясь начальными познаниями в дзю-дзюцу, Уэсиба много странствовал по Японии в поисках нового. Он переходил от до-дзё к до-дзё, последовательно овладевая техникой различных стилей и направлений. Ходзёин-рю, Ягю-рю, Дайто-рю — вот названия тех школ, которые дали Уэсиба в его обобщениях наиболее ценный материал. Параллельно он занимался классическим фехтованием на мечах (кэн-дзюцу) и упражнениями с копьем (со-дзюцу), достигнув в том и другом замечательных результатов. Его учителем фехтования был знаменитый мастер школы Ягю, Накаи Масакацу. Владение мечом и копьем сыграло важную роль в дальнейшей судьбе Уэсиба, обогатив созданный им комплекс приемов борьбы аики-до.
В разгар русско-японской войны Уэсиба, поддавшись шовинистической пропаганде, добровольно завербовался в армию и рядовым участвовал в кровопролитных боях на равнинах Маньчжурии. Вернувшись в 1905 г. па родину, он заболел энцефалитом и несколько месяцев провел на грани между жизнью и смертью. В конце концов закаленный организм победил недуг — Уэсиба поправился. И снова началась странствия в поисках высшей мудрости кэмпо.
Много времени и сил отдал Уэсиба изучению дзю-до по системе Кодо-кана, обращая особое внимание на кансэцу-вадза — болевые захваты и замки рук.
В возрасте двадцати семи лет Уэсиба, к тому времени уже зрелый мастер, перебрался на север страны, на Хоккайдо. В начале XX в. Хоккайдо, малонаселенный, богатый пастбищами и лесами остров, лежащий вдали от центров цивилизации, привлекал к себе многих искателей приключений. Для японцев это был миниатюрный «домашний» Новый свет, где человек предприимчивый мог быстро сколотить состояние, а нуждающийся в тишине и покое житель большого города в избытке получал все необходимое для безмятежного существования. Переезд на Хоккайдо явился коренным переломом в судьбе будущего сихана Уэсиба. Он был принят в ученики к Такэда Сокаку, наследнику боковой ветви древнейшей аристократической фамилии и хранителю традиций эзотерической школы кэмпо под названием Айдзу-тодомэ.
Современное аики-до, вышедшее за пределы Японии и завоевавшее мир благодаря усилиям профессора Уэсиба и его преемников, восходит к старинному «искусству сосредоточения жизненной энергии» школы Дайто (Дайто аики-дзюцу). Легенда связывает появление школы с именем принца Тэйдзюн, шестого сына императора Сэйва (850—880). Принц, почерпнувший от безвестного буддийского монаха уникальное умение концентрировать ки и направлять ее в любую точку тела вместе с небольшим комплексом боевых приемов, в глубочайшей тайне передал науку аики своему сыну Цунэмото. Не найдя применения среди изнеженных аристократов хэйанского двора, аики-дзюцу в дальнейшем стало фамильным достоянием самурайского клана Минамото — верных вассалов, а затем всесильных повелителей микадо. В конце XI в. хранителем фамильного достояния стал Синра Сабуро Ёсимицу, младший брат могущественного Минамото Ёсинэ. К тому времени, как считают историки, уже были заложены основы современного аики-до.
Ёсимицу, получивший классическое самурайское образование и искушенный во многих традиционных воинских искусствах, творчески подошел к унаследованному сокровищу и усовершенствовал многие приемы. Неудивительно, что в его нововведениях отразились прежде всего результаты биологических экспериментов.
«Архетипом» системы Ёсимицу послужил черный паук, ловко опутывающий сетью паутины зазевавшуюся муху. Известно также, что Ёсимицу был патологоанатомом-любителем. На досуге он вскрывал трупы павших на поле брани и казненных преступников, сверяя свои наблюдения с китайскими учебниками медицины и локализуя жизненно важные точки тела (кюсё). Поскольку деятельность благородного энтузиаста аики-дзюцу протекала в эпоху жесточайших междоусобных войн между кланами Тайра а Минамото, можно не сомневаться, что эксперименты не ограничивались насекомыми и трупами — вокруг было предостаточно живого материала. От Дайто, родовой усадьбы Ёсимицу, и получила название школа Дайто-рю.
Ёсикиё, второй сын Ёсимицу, унаследовал огромный феод в центральной провинции Каи и стал именоваться князем Такэда. Его потомки бережно хранили завещанное им искусство борьбы, передавая аики-дзюцу из поколения в поколение. В 1574 г. князь Такэда Куницугу в результате продолжительных и кровавых распрь вынужден был переместиться со своим кланом на северо-восток. Он обосновался в краю Айдзу, где аики-дзюцу расцвело пышным цветом под именем айдзу-то-домэ (слово тодомэ в данном случае означает «пресечение атаки»).
В эпоху правления Токугава вплоть до ниспровержения сёгуната в середине XIX в. к таинству аики-дзюцу приобщались лишь немногие самураи клана Такэда. После 1868 г., когда императорские эдикты нанесли смертельный удар самурайскому вассалитету, обедневший глава рода Такэда Сокаку превратился в профессионального преподавателя дзю-дзюцу. После долгих скитаний по Японии он в конце концов обосновался на Хоккайдо. Из многих провинций стекались к Сокаку ученики, наслышанные о чудесах айдзу-тодомэ. Его сын Такэда Токимунэ впоследствии открыл в Абасири школу Дайто-кан.
Сокаку, подобно многим обнищавшим аристократам, сохранил былые амбиции, приумножив их корыстью. Доступ в его школу был открыт лишь отпрыскам знатных и богатых семейств. Уэсиба же к моменту знакомства с Сокаку мог похвастаться безупречной самурайской родословной, но отнюдь не состоянием. Чтобы добиться благосклонности мастера, он должен был наняться в услужение Сокаку и безвозмездно выполнять для него самую трудную работу. Кроме того, на каждый новый освоенный прием он платил учителю (в зависимости от степени сложности приема) от трехсот до пятисот имен.
Прообраз приема аики-до: освобождение от захвата (по рисунку Хокусая)
За пять летобучения, по свидетельству самого Уэсиба, учитель посвятил занятиям аики-дзюцу не более ста дней. Достигнуть вершин усердному ученику помогли опыт, отличная физическая подготовка и способность к полной самоотдаче. В 1916 г. в возрасте тридцати трех лет Уэсиба получил заветный диплом и вскоре навсегда покинул Хоккайдо.
Вернувшись в Центральную Японию, Уэсиба посвятил свою жизнь заботам о больном отце. Тем временем в местечке Аябэ неподалеку от Киото он познакомился с Дэгути Ванисабуро, основателем новой синтоистской секты Омото-кё («Учение Великой основы») и выдающимся мастером воинских искусств, возможно, посвященным в секреты легендарных монахов-отшельников ямабуси.
После смерти отца Уэсиба четыре года провел на горе Аябэ в неустанных упражнениях духа и тела, заполняя досуг беседами с преподобным Дэгути. Синкретические идеи Синто Дэгути сформулировал в трех поучительных заветах своей секты:
1. Наблюдая явления природы, постигнешь сущность Единого истинного божества.
2. Наблюдая непрестанные превращения в природе, постигнешь ки Единого истинного божества.
3. Наблюдая психику животных и людей, постигнешь душу Единого истинного божества.
Заветам Омото-кё следовал и Уэсиба в период своей четырехлетней аскезы на пустынной горной вершине. Изучение классиков китайской и японской философии в сочетании с внимательным наблюдением живой природы привело его к созданию науки о концентрации жизненной энергии (аи-ки).
Вернемся еще раз к ключевому понятию ки (кит. ци), олицетворяющему в дальневосточной космогонической системе эманацию изначальной Воли, единого Духа, который в бесконечных превращениях пяти первоэлементов создает галактики, звезды, планеты, минералы, растения и одушевленные существа. Находясь вне времени, ки не имеет ни начала, ни конца, ни универсальной формы, но материализуется во всем через взаимодействие полюсов Инь и Ян, в круговороте пяти стихий. Соответственно, как считали древние, ки каждого отдельно взятого человека неотделимо от вселенской ки и находится с ней в процессе постоянного обмена, что можно уподобить жизнедеятельности одного из органов тела, зависящей от правильного кровообращения. Пока приток ки идет беспрепятственно, человек здоров. Как только подача ки в организм извне нарушается, человек заболевает. Полное прекращение обмена ведет к неизбежной смерти.
Жизненная энергия Вселенной неистощима, поэтому, расходуя в течение дня свое ки, человек полностью регенерирует ее во время сна либо путем специальных дыхательных упражнений в очень короткий срок. Если же не использовать ки вообще или использовать в малой дозе, заряд жизненной энергии уменьшается и в организме начинаются застойные процессы. Перенапряжение ки и отсутствие нормальной «подпитки» также весьма опасно. Например, лишение сна может довести до изнеможения и смерти даже очень сильного человека в течение каких-нибудь пяти-десяти дней. Не случайно во многих странах широко применялась пытка бессонницей. Итак, основа всего — обратная связь, адаптация космической энергии и отдача собственной ки мирозданию. К слиянию с природой и постижению универсальной идеи ки стремился Уэсиба, утверждая:
«Кто овладеет тайной аики-до во Вселенной и в себе самом, тот может сказать о себе: „Вселенная — это я»... Вот почему, когда противник пытается меня атаковать, он сталкивается с самой Вселенной, гармонию которой он должен нарушить. Однако уже в тот миг, когда он только решился помериться со мной силой, он уже побежден».
Положение о единстве с вселенской ки наглядно иллюстрирует Коити Тохэй, ученик и преемник Уэоиба, обращаясь к простейшим математическим выкладкам, которые, в свою очередь, взяты из классических буддийских трактатов. Приняв единую Вселенную за единицу, он обозначает все сущее как часть единицы: одна пятая, одна миллиардная, одна триллионная и т. д. Все части этого бесконечного целого образуют единицу.
Такова теория, и с ней можно соглашаться либо не соглашаться. Можно проводить параллели с законом сохранения энергии, находить соответствия в различных материалистических, а равно и идеалистических доктринах. Но как же добиться практических результатов? С одной стороны, от простого осознания себя частью единого мироздания у вас отнюдь не произойдет прилива физических сил. С другой стороны, изощренная техника Воинских искусств, которой на протяжении многих лет овладевал Уэсиба, также не являлась ключом к гармонии Вселенной. До тех пор пока интеллект и физические способности лишь сосуществуют в одном организме, искомого слияния и достижения сверхчеловеческого могущества тела и духа не произойдет. Единение с ки вселенной должно стать плодом напряженного творческого поиска, неустанных усилий и долгих раздумий. Не случайно патриархи Дзэн-буддизма назвали миг подобного единения сатори — «прозрение».
Вот как описывает сам профессор Уэсиба сатори, постигшее его после долгих лет радений, умерщвления плоти, поста и медитации под каскадами. Событие относится к 1925 г., то есть ко времени окончания аскезы, когда подвижник переселился в деревню Аябэ:
«Однажды, прогуливаясь во дворе, я вдруг испытал странное ощущение, словно подо мной задрожала земля. Какой-то золотистый туман начал подниматься от земли, обволакивая меня. В ту же секунду я разумом и телом ощутил свет, и мне показалось, что я понимаю язык щебечущих вокруг птиц. Внезапно я ощутил близ себя присутствие великого Творца в духовном обличье. Мысль озарила меня: „Основой всех воинских искусств должна быть любовь ко всему сущему на земле«. С того мгновения и на всю жизнь я понял, что весь мир отныне — мой дом, что мне принадлежат Солнце и звезды. Высокое положение в обществе, слава, почести, богатство — все это навсегда утратило для меня значение.
Подлинное воинское искусство не должно иметь ничего общего ни с грубой физической силой, потребной лишь для того, чтобы свалить противника, ни, тем более, с любым смертоносным оружием, приводящим мир к разрушению. Подлинное воинское искусство призвано, избегая жестокой борьбы, регулировать всеобщее ки, сохраняя мир, позволяя расти и развиваться всему в природе. Таким образом, упражнения в любом виде воинских искусств не должны быть самоцелью для уничтожения противника, но, наоборот, должны вырабатывать в нас чувство любви и уважения к окружающим».
Прообраз приема аики-до: болевой захват (по рисунку Хокусая)
В своих рассуждениях, следуя заветам мыслителей древнего Китая, Уэсиба исходил из того, что физическая сила с возрастом уступает место слабости. Нынешний чемпион завтра может оказаться побежденным, а потому его сегодняшняя победа над противником не есть абсолютная победа, но лишь победа временная, относительная, не настоящая в соотнесении с Природой. Ведь для самой Природы такая победа на ристалище не имеет никакой ценности, и, следовательно, стремление к спортивной победе превращается в суету сует и томление духа, лишенные пользы для самого победителя и всего человечества. Истинная победа подразумевает прежде всего достижение господства над своим разумом, волей, чувствами, выработку умения направлять ки в нужное русло. Все прочее вторично. Для человека, преодолевшего свое мятежное «я», свою подверженную всем земным соблазнам натуру, победа на поле брани придет сама собой. В единстве со Вселенной ему суждено из любой схватки выходить Победителем.
Философия аики-до, которая представляется сравнительно общедоступной, имеет и многочисленные глубинные пласты, родившиеся из сплава идей даосизма, Синто и Дзэн. Высшая мудрость учения закодирована в числовых шифрах и геометрических символах, разгадка которых доступна лишь посвященным. Сам профессор Уэсиба любил интерпретировать Небо, Землю и Человека в образах круга, квадрата и треугольника — магических фигур, олицетворяющих идею Творения и самовоспроизводства ки. В комментаторской традиции имеется несколько толкований популярных символов в русле различных учений, кроме основного (Небо — Человек — Земля).
Так, Реджинальд Блайт, крупнейший специалист в области философско-религиозной мысли Китая и Японии, объясняет эти рисунки следующим образом, ссылаясь на мнение Судзуки Дайдзэцу. Здесь представлены три основные формы Вселенной — божественная, природная и человеческая. Круг есть определенная неопределенность, вневременное время. Треугольник есть неизменный закон Природы, совершенный и всеобъемлющий. Квадрат есть человек и все, связанное с человеческой жизнедеятельностью,— кирпич, дом, замок, государство. Формы квадрата присутствуют во многих иероглифах, обозначающих эти понятия. Круг, треугольник и квадрат могут быть в разных сочетаниях вписаны друг в друга, либо являться охватывающим элементом.
Подобные геометрические построения можно продолжать до бесконечности.
Доктор Судзуки предлагает такую трактовку: круг олицетворяет аморфность, пустоту, где еще не произошло отделения света от мрака; треугольник олицетворяет становление формы из бесформенного хаоса; квадрат, составленный из двух равнобедренных треугольников, олицетворяет множественность вещей. Соответственно все три фигуры в данной последовательности несут в себе идею сотворения мира.
Существует и другая версия, не менее важная для понимания воззрений Уэсиба и представляющая некий синтез базисных положений трех главных направлений японского буддизма: Дзэн, Сингон и Тэндай. Здесь круг знаменует Дзэн. Треугольник знаменует три тайны секты Сингон: мысли, слова и дела, известные под общим названием Санмицу — «три сокровенных таинства». Кроме того, треугольник соотносится с учением секты Тэндай о Пустоте, Вещественных феноменах и Середине, которое зиждется на идее единства Пустоты и материального мира, имеющего ограничения в пространстве и времени. Квадрат знаменует три (из пяти) первоэлементов (Землю, Воду, Огонь) и Божественный Ветер. Связующим и объединяющим началом во взаимодействии всех трех фигур служит биоэнергия — ки.
Развивая идеи древних, Уэсиба приложил к своей системе также учение о символической мощи первозвуков (биджа), дающих стимул Творенню и имеющих свои соответствия в пространственной картине мира. Звуки эти — полный ряд гласных японского языка: и (передающий понятие центра) плюс э, а, о, у (передающие понятие четырех сторон света и первоэлементов). Звуки символизируют ритм вихревого «дыхания Вселенной». Всего предполагается четыре ритма, порождающие восемь сил, которые находят отражение в восьми цветах, восьми топах, восьми осязательных ощущениях и т. д. Как мы уже знаем, магическая восьмерка служила в дальневосточной космогонии шифров бесконечности. В последовательной смене первоэлементов звуки э, а, о, у развивают изначальную биоэнергию ки, создавая материальный мир форм. Таким образом, звуки представляют собой манифестацию Вселенной, знаменуя каждый один из планов бытия. В каждом таком плане бытия заложен свой индивидуальный ритм (неявленное мироздание, аморфное, бесцветное и беззвучное). Каждому из планов бытия присущи свои, особенные вибрации, объединяющие духовную сущность с телесной. Изучая отношения между планами бытия и метаморфозы первоэлементов, человек постигает Путь (Дао, До) Вселенной, в котором неявленное сливается с явленным. Четыре плана манифестации Пути, умноженные восемью силами, порождают тридцать два состояния действительности. Постигнув все тридцать два и приложив к своей сфере деятельности, человек постигает суть бытия, преисполняется мудрости и силы, открыв для себя неиссякаемый источник энергии. Для Уэсиба и его последователей таким источником стало кэмпо в ипостаси аики-до.
Символ «энергии вихря»
Такова в общих чертах философия, нашедшая отражение не только в отвлеченной символике, но и в практике удивительного воинского искусства, направленного на достижение абсолютной гармонии с миром.
В чем же кроется тайна аики-до? Что позволяет человеку бесконечно аккумулировать жизненную энергию и направлять ее по своей воле? Как практически достигается гармония с природой и слияние с космосом? Разумеется, ответы на подобные вопросы будут очень условны, ибо нет единого и безусловного пути познания аики-до. Есть лишь некоторые наблюдения, обобщения закономерностей и рекомендации.
Итак, в аики-до все определяет учение о ки. Согласно исходным постулатам этого учения, если звук и свет передаются волнами, несущими определенный запас энергии, то некий вид энергии может генерировать и кора головного мозга. Далее ментальная биоэнергия может быть либо передана на расстояние телепатическим путем, либо направленным пучком волн послана в нужную точку тела и трансформирована в силу. В обычной жизни большинство людей рассеивают ки, отвлекаясь на множество дел, но биоэнергию всегда можно мобилизовать при помощи концентрации. Важно также умение полностью освободиться от одного объекта внимания при переходе к следующему Старые мастера поясняли такое требование наглядным образом: дух человека должен быть подобен водной глади, незамутненному зеркалу, с которого упражнениями следует стирать мельчайшие частицы мирской пыли.
Однако, развивая сравнение, мастера аики-до уподобили сознание зеркальной сфере или зеркальному шару, в котором отражается все происходящее вокруг. Отсюда следует кардинальный принцип «движения на восемь сторон света» — хаппо ундо, позволяющий мгновенно реагировать на опасность, откуда бы она ни угрожала. Незамутненностъ духа оказывается спасительной в любой ситуации, даже когда сознание фактически отключено, ибо зеркало сохраняет способность к отражению даже при тусклом свете звезд. Ученики Уэсиба неоднократно пытались «поставить эксперимент», пробравшись ночью в спальню учителя, но каждый раз их еще у дверей останавливал предупреждающий оклик: истинный мастер и во сне готов к встрече с противником.
Наиболее подробное описание психофизического тренинга и аутотренинга аики-до как типичной школы кэмпо мы находим в познавательном труде Коити Тохэя «Книга о ки», где автор предлагает четыре взаимодополняющих способа достижения гармонии тела и духа: сосредоточение на одном объекте; полное расслабление; перемещение вниз центра тяжести; излияние ки.
Сосредоточение на одном объекте (необходимое каждому в повседневной жизни) в практике воинских искусств всегда осуществлялось при помощи йогической (или дзэнской) медитации. Напомним, что во всех без исключения школах кэмпо началу занятий предшествовала медитация сидя на коленях с закрытыми глазами, либо в позе лотоса, либо стоя. Кисти рук образуют мудру концентрации. При этом следует концентрироваться на Средоточии (тандэн) в нижней части живота. Дух-разум автоматически перемещается в так называемый третий глаз (тэнтэй), расположенный над переносицей, на вертикали, перпендикулярной к Средоточию. Вселенная представляется в виде безграничной сферы, центром которой является сам медитирующий человек и, конкретно, его тандэн. Следует внушать себе, что вся Вселенная вмещается в тандэн, и далее мысленно уменьшать свой тандэн делением на два до минимальной вообразимой величины. На пределе такого деления человек полностью сливается с мирозданием, доказательством чему служит его фантастическая устойчивость: опрокинуть его или просто вывести из равновесия почти невозможно. Сохранились фотографии, из которых видно, как действует принцип сосредоточения в жизни. На фотографиях престарелый профессор Уэсиба улыбкой встречает юного ученика, который с разбега бьет учителя головой в живот, тщетно пытаясь нарушить его блаженный покой.
Второй принцип — максимальное расслабление, или, иначе говоря, снятие стрессов. Известно, что стрессы становятся причиной многочисленных психических и физических расстройств. Однако в западной медицине снятие стрессов чаще всего рассматривается как временная терапевтическая мера, после которой пациент неизбежно вернется в состояние перманентного напряжения. Люди убеждены в необходимости и даже полезности напряжения на работе. Между тем, в бу-до испокон веков естественным состоянием человека считалось расслабление — полная релаксация с концентрацией на тандэн. Именно расслабление, неангажированность духа-разума (вспомним учение Такуана) служит залогом победы в решительной схватке.
Все принципы аутотренинга в аики-до вытекают друг из друга, поэтому третьим в логической последовательности выступает требование перемещения центра тяжести вниз. В обычном состоянии все предметы — и одушевленные, и неодушевленные — подчиняются силе земного притяжения — их вес устремлен вниз. Однако человек (или зверь), прыгающий, например, в высоту, «устремляет свою ки» вверх. То же самое делает балерина или акробат в момент «поддержки», что существенно облегчает задачу партнеру. Подобные номера с телом человека, находящегося в бессознательном состоянии, а тем более с трупом, просто немыслимы. Любой легко представит себе разницу ощущений при подъеме. Обычно занятия аики-до начинают с отработки «управления весом». У человека, но сконцентрированного на тандэн, вес «рассредоточен» — поэтому его сравнительно легко оттолкнуть, сбить с ног, приподнять или стащить с места. На тренировке новичка учат самовнушением «направлять» вес вниз, обвисать, чтобы партнеру было трудно оторвать его от пола. Затем следует устремить ки вверх. Вес как бы перемещается вместе с центром тяжести, и партнер справляется со своей задачей без труда. Постепенно человек приобретает способность самовнушением придавать «тяжесть камня» и отдельным частям тела — рукам или ногам.
Четвертый, ключевой принцип аутотренинга сводится к умению через концентрацию на тандэн, расслабление и «перемещение» веса направлять свою биоэнергию в любую часть тела и вне его, замыкая «вольтову дугу» со Вселенной.
Хотя все четыре способа координации тела и духа невозможно применять одновременно, между ними существует очевидная взаимосвязь. Применение одного неизбежно подразумевает три других. В самом общем смысле сосредоточение на одном объекте и излияние ки больше относятся к сфере духовного, в то время как полное расслабление и перемещение веса скорее затрагивают сферу телесного. Однако, поскольку дух-разум неотделим от тела, все четыре принципа действуют как составные части единой системы.
Итак, обучение аики-до начинается не с бросков и захватов, а со снятия многочисленных органических, мускульных и ментальных стопоров. Первые несколько месяцев занятий посвящаются исключительно медитации и самопознанию. Лишь затем приступают к закреплению правильных стоек и дыхания. Именно дыхание, насыщающее кислородом все «пять членов» тела — руки, ноги и голову,— способствует улучшению кровообращения и высвобождению скрытых ресурсов организма. Тому же, как мы знаем, учили даосы и индийские йоги еще за много веков до нашей эры. Когда организм полностью раскрепощен и не подвержен внешним отвлекающим воздействиям, сами собой приходят силы и координация движений. Только на этой стадии начинается разучивание бросков, в каждом из которых заложен, по мысли Уэсиба, элемент вечного вихревого движения Вселенной.
Секрет техники аики-до, дающей, как и во многих видах китайского цюань-шу, преимущество над противником любых физических данных, кроется прежде всего в движении по окружности. При исполнении всех захватов, блоков и бросков руки, ноги и корпус следуют по дугообразной траектории, хотя порой и в разных направлениях. Более того, проекция движений в трех измерениях даст ярко выраженные контуры сферы или спирали. Вращательное движение позволяет «добавить» собственный вес к весу толкающего или перетягивающего на себя противника без боязни столкновения и лобового удара. За счет вращения достигается быстрый уход с линии атаки. При движении по прямой человек должен рано или поздно остановиться, чтобы двинуться вправо или влево, но при вращательном движении такой переход осуществляется плавно. Наиболее типичен круговой проворот на одной подсогнутой ноге, при котором вторая нога описывает дугу и руки, следуя за корпусом, как бы поглаживают поверхность большого шара. Варианты вращательных движений в аики-до чрезвычайно разнообразны. На них же основаны падения и уходы переворотом.
Болевой прием дзю-дзюцу
Возвращаясь к истокам, мы увидим здесь много общего с принципами движения в китайской школе «внутреннего» направления Ба-гуа-чжаи (Восемь триграмм). Вращательное движение, естественно, приводит в действие центробежную и центростремительную силы. Первая как бы втягивает нападающего в водоворот, вторая отбрасывает его в нужный момент по касательной. В аики-до противник выводится из равновесия почти исключительно скручиванием или уходом во вращении. К примеру, если противник пытается нанести удар рукой с выпадом, достаточно слегка уклониться поворотом бедер вокруг оси и мягким толчком изменить траекторию удара, лишив его силы.
Идею «входа» в оборону противника и «выхода» из опасной близости с ним отражает магическая фигура.
Схема «входа» и «выхода» в «движении на восемь сторон»
Не имея ключа к этому шифру, мы можем лишь предполагать, что здесь отражено вихревое движение пяти первоэлементов по кругу (сфере) в области Инь и в области Ян. Однако прочтение диаграммы без обозначения технических приемов фактически невозможно.
Старые мастера сравнивали простой удар в кэмпо с вихрем, дующим по прямой, а удар во вращении — со смерчем.
Как и во всех видах воинских искусств, важнейшую роль в аики-до играет скорость. Считается, что на начальном этапе обучения необходимо добиться быстрой реакции на любое действие противника. Это так называемая нормальная скорость. Следующий этап — опережение для перехвата инициативы — го-но-сэн. Допустим, вам на голову падает небольшой камень. Заметив его и поймав руками, вы самортизируете и погасите удар, хотя подвергнетесь риску. Но при опережении вы сможете заранее отклониться в сторону и спокойно наблюдать, как камень врежется в землю. Именно такой скорости реакции добивается мастер аики-до. Скорость приходит как результат нового осознания пространства и времени. Вместе с ней приходит «шестое чувство», экстремальный разум (гоку-и) — интуитивное предвидение опасности и возможного поведения противника. Ощущение времени позволяет определить момент атаки и контратаки.
Наконец, правильное применение четырех описанных выше принципов аутотренинга приводит к максимальной концентрации силы — сютю-рёку и сосредоточению жизненной энергии — аи-ки для проведения приема.
Уэсиба, называвший аики-до манифестацией вселенской любви, учил искать в борьбе не победы, а единения с противником — по принципу взаимодействия и взаимоотталкивания начал Инь и Ян. «Мы непрестанно молимся о том, чтобы боя не было вообще,— писал он,— поэтому формально мы запрещаем проведение турниров аики-до. Дух аики-до заключается в любовном нападении и мирном исходе боя. Противники соединяются высшей силой любви и в любви достигают очищения».
На практике то, что Уэсиба называл «любовью», можно охарактеризовать как установление своего рода телепатического контакта между противниками, иногда с элементами гипноза. Не случайно вслед за древними мастерами основатель аики-до учил не смотреть противнику в глаза, чтобы не поддаться агрессивному влиянию его духа-разума, его ки. Как и в дзю-до, от бойца в аики-до требуется рассредоточенное зрение, способное мгновенно перехватить движение партнера.
Как уже было сказано, Уэсиба в молодости наряду с кэмпо изучал классическое фехтование на мечах кэн-до и в своих странствиях по Японии не расставался с деревянным мечом (боккэн). Отголоски учений великих мастеров кэн-дзюцу и кэн-до мы находим и в теории аики-до.
Не случайно Миямото Мусаси в одном из своих трактатов заметил: «Все воинские искусства, в том числе кэн-дзюцу и со-дзюцу, имеют свои тайны, но руководствуются они общим законом всепроницающего единства, законом, который не выразить словами».
Бросок в аки-до
Влияние кэн-до сказывается не только в психической подготовке бойца, но и во многих канонических движениях. Даже основная исходная стойка ханми-гамаэ (вполоборота к противнику, ступни под прямым углом друг к другу на расстоянии в полторы стопы, руки на разных уровнях перед грудью пальцами вперед) идентична стойке фехтовальщика, сжимающего двуручный меч. В такой стойке, придающей телу устойчивость, кисти рук должны находиться на линии, соответствующей вертикальной оси тела, правая рука дальше от корпуса и выше левой, левая — ближе к корпусу, взгляд устремлен в точку между глаз противника, на «третий глаз» — тэн-тэй. Спина и бедра прямые. В исходной стойке нужно ощущать приток ки от ног к пальцам рук.
Еще до начала схватки мастер должен правильно определить дистанцию для нападения и защиты (ма-аи), оценив данные противника. В среднем дистанция до начала решительной атаки составляет от полутора до двух метров.
Одним из важнейших навыков в аики-до, ориентированном прежде всего на защиту и использование действий противника, является так называемое базовое движение (кихон-доса).
Используя кихон-доса, можно легко уйти с линии атаки при помощи маха бедер и скользящего движения ноги (сури-аси) по окружности, поставив тем самым противника в невыгодное положение.
Второй необходимый навык называется ири-ми (вхождение). Он заключается в синхронизации рывка нападающего с шагом и толчком обороняющегося.
Третий навык — сюмацу-доса (фиксирующее движение) находит применение в дестабилизации противника при захвате рук и основан па фехтовальном приеме. Внешне движение воспроизводит подъем тяжелого меча и рубящий удар.
Четвертый навык, дающий ключ к большинству бросков, называется тэнкан (проворот) и заключается в умении провернуться под рукой противника для выхода на болевой захват.
Арсенал приемов аики-до весьма обширен. Некоторые авторитеты, например Сиода Годзо, называют цифру три тысячи, другие доводят эту цифру до десяти тысяч. Вряд ли найдется человек, способный проверить подобные утверждения. Во всяком случае, около полутора сотен приемов относятся к числу важнейших и составляют базовую технику аики-до. Они рассчитаны на всевозможные ситуации: борьбу двух невооруженных противников, двух вооруженных противников, безоружного против вооруженного, одного против нескольких нападающих и т. д.
Приемы в аики-до могут проводиться из положения стоя (тати-вадза), из положения обоих противников сидя или на коленях (сувари-вадза) и из положения сидя против стоящего (ханми хантати-вадза). В наше время, когда обычай сидеть на татами почти изжил себя, изучаются преимущественно тати-вадза.
По характеру действий все приемы подразделяются на три категории: броски (нагэ-вадза), болевые захваты с удержанием (осаэ-вадза) и, как вспомогательные, удары (атэми-вадза). Осаэ-вадза чаще всего служат логическим продолжением бросков. Техника падений и уходов переворотом называется, как и в дзю-до, укэми.
Аики-до: бросок сихо-нагэ
Подавляющее большинство приемов аики-до, осваиваемых на начальном этапе обучения, имеют условные названия по порядковым номерам (иккадзё — первый вариант, никадзё — второй и т. д.). Прочие базовые приемы, за редким исключением, содержат в названии пояснение действия. Например, усиро ката тори кодэ гаэси означает буквально «перехват руки с болевым замком при захвате за плечи сзади». Конечно, как и во всех воинских искусствах Востока, раньше названия приемов были зашифрованы в звучных метафорических образах, по которым даже отдаленно нельзя было догадаться о сути. Самурайские кланы и дзэнские священники ревностно охраняли тайны кэмпо. Но рассекречивание аики-до, как и рассекречивание дзю-до, потребовало переименования приемов для удобства обучения.
Броски в аики-до в отличие от дзю-до и даже каратэ, как правило, вообще не требуют применения силы для подъема противника, подбива, подхвата и даже для простой подножки. Силы нужно не больше, чем для того, чтобы отбить рукой летящую в грудь стрелу, но если стрела пропущена, то никакая сила уже не послужит защитой. Чаще всего ключевым «инструментом» для броска служат руки (или рука) атакующего противника с уязвимыми для излома плечевым, локтевым и лучезапястным суставами. Слегка изменив положение руки, можно добиться болевого эффекта с последующим падением. Все преимущества такого броска можно оценить, если вспомнить, что на поле боя самураю приходилось зачастую сталкиваться с хорошо подготовленным противником в доспехах, иногда с мечом или кинжалом.
Наиболее типичен для техники аики-до «бросок на четыре стороны» (сихо-нагэ), применяющийся как универсальное освобождение от захвата. Например, если нападающий захватил запястье тори разноименной рукой (правой левую), тори, наложив кисть правой руки на пальцы противника, скользящим движением прокручивается по часовой стрелке под рукой укэ, освобождая с перехватом свое запястье, и нажатием одновременно в локтевом и лучезапястном суставе валит противника на спину. На земле для удержания используется только сгиб в запястье. Само название сихо-нагэ происходит от родственного движения «рубки на четыре стороны» в кэн-до. При разучивании приема Уэсиба рекомендовал ученикам мыслить терминами кэн- до: поднятие меча, вращение меча по дуге, затем рубящий удар вниз.
При проведении любого эффективного броска существенным компонентом является использование так называемой силы дыхания (кокю-рёку), уже знакомой нам по дзю-дзюцу и дзю-до. Другими словами, необходимо проникновение в ритм движений противника, подстройка к его действиям, позволяющая направленно изливать ки. Теоретически при помощи кокю можно повалить противника вообще без противодействия. Броски за счет кокю-рёку предполагают максимальную концентрацию. Например, в положении сидя, будучи схвачен за обе руки в запястьях, тори слегка поддается рывку вперед, затем выводит руки вверх, словно вздымая меч, и коротким рубящим движением по диагонали вниз выводит укэ из равновесия.
Еще более эффективен бросок «неба и земли» (тэнти-нагэ), где также используется сила кокю. При аналогичном предыдущему захвате рук в положении сидя тори вращательным движением правой руки против часовой стрелки поднимает левую руку укэ как ось и опускает свою левую руку. В результате укэ беспомощно заваливается на бок лицом вверх, Название приема содержит
явную аллюзию на триаду «Небо—Земля—Человек», в которой человек, используя силы земли и неба, повергает противника (чья левая рука в этот момент указывает па небо, а правая па землю).
Сложнейшую технику аики-до нельзя, к сожалению, ни описать в кратком очерке, ни представить по описанию. Профессор Уэсиба, утверждая, что в аики-до нет определенных форм и определенного стиля, сравнивал секрет своего учения с загадкой мироздания, Он не признавал спортивного аики-до и требовал от учеников прежде всего глубинного самопознания. Наследие Уэсиба и поныне живет в триединой сущности воинских искусств сингитай, где качества духовные и телесные сливаются в техническом совершенстве.
